Новичок в Антарктиде - Страница 44

За обедом удача продолжала стучаться в мою дверь. Гера Флоридов, черпая из кастрюли горячий борщ, опорожнил половник частично в свою тарелку, частично на штаны Коли Валюшкина. Восклицание, которое при этом издал Коля, дорого ему обошлось. Таким образом, после обеда за меня мыл посуду Валюшкин, а я работал на стройплощадке.

Строчка в блокноте: «9 января — монтаж домика. Внёс решающий вклад». Попробую расшифровать эту короткую, но ёмкую запись.

Домик монтируется на санных полозьях и потом перетаскивается тягачом в намеченное место. Благодаря такой манёвренности можно из нескольких домиков сооружать разные архитектурные ансамбли: располагать строения полукругом, ромбом — как взбредёт в голову. Возможности, которые и не снились столичным архитекторам! Внешне домик — компактная дача, внутри — одна комнатушка площадью чуть более десяти квадратных метров, без прихожей, ванной, встроенной мебели и телевизора, с прочими удобствами во дворе. Отапливается комнатушка аккуратной печуркой, освещается электричеством. Тепло, светло и мухи не кусают — насчёт мух это совершенно точно, на Востоке их нет.

Монтаж домика — дело на редкость нехитрое. Обитые с торцов войлочными прокладками панели подгоняют друг к другу, скрепляют их металлическими стяжками — и стены готовы. Три панели сверху — вот вам и крыша. Раз, два, три — прибиты оконные рамы; четыре, пять — дверные ручки. Теперь бы разбить об угол на счастье бутылку шампанского, но жалко — лучше выпить самим.

Если, однако, обратиться к практике, к «вечнозелёному дереву жизни», то вместо «раз, два, три» получается «девятьсот девяносто восемь, девять, тысяча». «Дубинушку» во время работы здесь не запоёшь. Перетащил на несколько шагов панель — отдохни, крутанул ключом гайку — уйми сердцебиение. Если на Луне предметы весят в шесть раз легче, то на Востоке наоборот. Словно ты не гвоздь молотком забиваешь, а сваю — кувалдой.

Теперь, когда вы уже представляете себе, что такое монтаж домика, перехожу к своему решающему вкладу.

Начав с ответственной, но не требующей высшей квалификации работы подносчика материалов, я добился повышения: прораб Фищев перебросил меня на оконные рамы. Глядя, как ловко я прокручиваю дрелью дырки в панелях и сажаю рамы, Коля не жалел похвал, от которых у кого угодно закружилась бы голова. Однако я принимал их со смутным беспокойством. Меня сильно смущало одно обстоятельство, вроде бы и несущественное, я бы оказал — пустяковое, но, с другой стороны, и не совсем безразличное для будущих жильцов: между рамами и панелями оставались здоровые щели, в которые влезал палец. Общеизвестно, что среди новосёлов обязательно находится хоть один скандалист, который морочит нашему брату строителю голову и поднимает крик из-за любой ерунды: то у него, аристократа, вода из крана не течёт, то паркет вздыбился морскими волнами. Не обошлось без такого правдоискателя и сейчас: принимая мою работу, Терехов обнаружил щели и поднял шум. Пришлось отдирать рамы и вставлять забытые прокладки.

Но я уронил бы себя в собственном мнении, если бы из-за такого пустяка оставил строительство на произвол судьбы. Сознание того, что мои опыт и смекалка нужны людям, вновь заставило меня предложить свои услуги.

— Чем помочь? — великодушно спросил я у Терехова, под руководством которого Арнаутов и Миклишанский занимались внутренней отделкой домика.

— Вообще-то мы сами… — застеснялся Иван Васильевич.

— Не церемоньтесь, — поощрил я. — До полдника можете меня использовать.

— Ну если уж у вас есть время…

— Есть, есть!

— …тогда попробуйте прибить дверную ручку.

Дверь оказалась пустотелая, и пришлось немало повозиться: провертеть дрелью дырки, вбить в них деревянные пробки и лишь потом закрепить ручку шурупами.

— Принимай работу, хозяин, — не без гордости сказал я.

— Ах, какой мастер, какой виртуоз! — проникновенно запел Арнаутов. — Вам скрипки нужно делать! Чеканить по серебру!

— Выглядит красиво, — подтвердил Терехов, берясь за ручку. — Сейчас проверим…

Когда, проверив, геохимики успокоились и вытерли платочками слезы, я решил прибить ручку другим, более прогрессивным методом. Раз её не удерживают короткие шурупы, попробуем длинные гвозди. Придумано — сделано. Гвозди пробили дверь насквозь, и я загнул их с обратной стороны. Не так изящно, как было раньше, но зато надёжно.

— Страхуйте меня! — потребовал Терехов, вновь дёргая за ручку.

Предусмотрительно поступил, ничего не скажешь!

В пятый раз я прибивал эту проклятую ручку уже без прежнего энтузиазма. Разве этим людям угодишь? К тому же стало ясно, что держаться она всё равно не будет, так как вся дверь была в дырах. Новосёлы смотрели на неё с таким безнадёжным отчаянием, что мне искренне захотелось сделать им что-нибудь приятное, дать им понять, что, пока я жив, они смело могут рассчитывать на меня. Выяснилось, что в одном деле моя помощь может стать воистину неоценимой. Доску, которую пилил Терехов, нечем было зажать, и я уселся на неё в качестве противовеса.

И когда государственная комиссия в лице Василия Семёновича Сидорова приняла нашу работу, несколько лавровых листочков досталось и мне: Арнаутов за вечерним столом в яркой речи отдал должное всем отличившимся. К моему удовольствию, основное внимание Гена уделил всё-таки не моей скромной особе, а Тимуру, ибо во время монтажа крыши на его голову свалилась часть потолка, довольно тяжёлая панель.

— Вы спрашиваете, товарищи, за что мы пьём это превосходное вино, — декламировал Гена. — Я удовлетворю ваше законное любопытство. Конечно, мы пьём за домик, в котором, как вы знаете из газет, Василий Семеныч решил разместить всемирно известный (в недалёком будущем) геохимический центр. Но не только за домик! Прошу всеобщего и напряжённого внимания! Вы помните, что строительство было омрачено одним кошмарным случаем. Мы работали, наслаждаясь своим творческим трудом, и вдруг услышали ужасный грохот: наш дорогой товарищ Тимур Григорашвили распластался ниц под тяжестью рухнувшей на него панели. Трагедия, ЧП! Доктор, поторопись, где твой рентген? Спасибо, доктор, ты вовремя пришёл и снял бремя с наших обеспокоенных душ! Вздохните с облегчением и вы, друзья мои: благодаря тому, что вышеуказанная голова Тимура была в шапке, все кончилось благополучно. Шапка амортизировала опасный удар, и рентгеновское обследование показало, что панель с честью вышла из тяжёлого испытания. Да, на панели не оказалось ни одной трещины! Так выпьем же, товарищи, за нашу промышленность, обеспечившую полярников продукцией только отличного качества!